Примерно на лигу вокруг, в десятке шагов от тракта, лес был вытоптан, другого подходящего слова у меня просто не нашлось. Сломанные пополам, а то и в нескольких местах сразу многовековые сосны, пожухлые, валяющиеся то тут, то там куски елок, выдернутые с корнями кустарники, выжженная, почерневшая трава и буквально закаменевшая земля. Посередине всего этого хаоса валялась перевернутая и наполовину сожженная карета, на уцелевшем боку которой еле прослеживался герб моей семьи. Рядом – пепелище, все, что осталось от разведенного на ночь костра. Расплавленный котелок, посуда, чьи-то вещи… и тела. Много тел, сожженных, источавших отвратительный запах горелого мяса, которые при жизни были эльфами. Кроме этого, кое-где лежали и просто поломанные, словно деревянные куклы, изуродованные тела эльфов.

Охраны, которую выделили для поездки, всего было с десяток всадников. Но, как я узнала, у Рощи дриад делегацию встречали еще около двадцати эльфов, чтобы довезти свою принцессу до Эвритамеля в целости и сохранности. И в результате они погибли, в то время как их принцесса была от них за много лиг…

– Нет, – едва слышно всхлипнула я, зажав рот ладонью. – Нет, пожалуйста, только не это…

– Принц Маркус. – Увидев, кто их посетил, от эльфов, что прочесывали «поляну», развешав в воздухе магических светляков, отделился статный лунный эльф и склонился в почтительном поклоне.

Опустив оружие, остальные эльфы так же склонились в поклоне, но через пару секунд с разрешения Марка возвратились к своим занятиям. Если честно, их я даже не сразу как-то заметила, все мое внимание было приковано к телам, лежащим на земле.

– Сколько погибших, Оланиэль? – спросил Марк, который, как и я, чувствовал в груди саднящую боль, правда не такую сильную.

– Двадцать восемь, ваше высочество, – пряча взгляд, ответил начальник стражи. – Вашу сестру или же ее следы мы так и не смогли обнаружить. Но возможно… Принцесса Селениэль?! Но как?!

– Не важно! – на ходу прокричала я, увидев вдалеке светлые длинные волосы, которые могли принадлежать только одной эльфийке. Риниэль.

Я ринулась через поляну и, буквально рухнув на колени перед телом эльфийки, еле сдержала слезы. Ее тела не коснулся огонь, она лежала на самом краю разрухи, словно пыталась убежать, но не успела. Ее простое белое платье было все пропитано кровью от глубокого рваного пореза, пересекавшего ее тело поперек, словно ее кто-то полоснул огромным когтем. Но эльфийка все еще была жива, вокруг нее суетились целители, хотя помочь ей было уже нельзя. Ее кровь, уже слабыми толчками вытекая из раны, чернела на глазах, но девушка еще упорно цеплялась за жизнь.

– Ринь, маленькая моя, держись, – прошептала я, ласково убирая спутавшиеся белокурые локоны с ее бледного, как пергамент, лица. – Держись, моя маленькая, все будет хорошо! Дарт! Дарт, упырь тебя побери!!! Ринь, держись, слышишь?

– Принцесса. – На миг лицо эльфийки озарила легкая, хотя и слабая, улыбка, и ее глаза открылись. – Вы вернулись.

– Ринь, – шокированно произнесла я, взяв ее хрупкую руку в свою. – Как ты узнала?

– Принцесса не храпит во сне, – снова улыбнулась эльфийка, но тут же закашлялась, на ее губах выступила кровь, которая практически мгновенно потемнела.

У меня внутри все перевернулось, мгновенно оборвав истерический смешок, прорывавшийся наружу после ее слов.

– Дарт, – хриплым голосом, в котором я еле узнала свой собственный, позвала я ятугара, который уже сидел возле эльфийки и водил руками вдоль ее раны, едва слышно бормоча заклинания. – Дарт, что?!

– Я не могу ей помочь, Эль, – убрав руки, тихо признался ятугар, пряча от меня глаза. – В ее теле яд, который отравляет кровь. Процесс необратим. Ей осталось жить совсем недолго.

– Нет, нет!!! – глухо прошептала я, сама того не заметив, потихоньку раскачиваясь из стороны в сторону. – Ринь, ты должна жить, слышишь? Ты должна!!!

– Принцесса, – с трудом шевелясь, но все же положив мою ладонь к себе на щеку, эльфийка улыбнулась, – я рада, что посвятила свою жизнь служению вам. Уверена, Геката меня не обидит.

– Ринь, нет! – всхлипнула я, чувствуя, как предательские слезы стекают по моему лицу. – Ты не можешь меня оставить, слышишь? Ринь, кто? Кто это сделал?!

– Черные… драконы… – хрипло прошептала эльфийка, и с ее губ потекла густая темная кровь.

Миг – и ее глаза остекленели, а судорожно вздымавшаяся грудь опала, унося с собой частички того тепла, что мне дарила улыбка этой эльфийки. Риниэль, моя странная, иногда вызывающая желание покрутить пальцем у виска служанка, которую я знала еще с детских лет, была мертва.

– Нет, – ошарашенно прошептала я, все еще держа в руках уже холодную руку эльфийки.

Я не могла в это поверить. Ринь, моей необычной, но всегда веселой и отзывчивой Ринь больше нет. Она здесь, но… ее больше нет. И не будет никогда, она не вернется.

Я думала, что только в эльфийских романах такое бывает. Один из героев умирает, а другой, оказавшийся сильнее, успевает прийти в самый последний момент, чтобы тот умер на его руках. Естественно, главный герой, потеряв своего друга и напарника, стуча кулаками в грудь и о землю, обещает отомстить, после того как последний вздох покинет еще юное тело…

Книжная романтика даже рядом не стояла с реальной действительностью. Терять друга, и не просто друга, а эльфийку, которую ты знала с младых лет и действительно, вопреки всему, принимала такой, какая она есть, и была рада этому, оказалось более чем тяжело. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, разорвав хрупкую плоть на части. Боль, осознание потери и чувство безысходности и собственного бессилия, которые пришли чуть позже, затмевали разум, заставляя сердце бешено колотиться в груди, ударяясь о ребра и комом застревая в груди.

Я даже не поняла, когда кто-то поднял меня на руки и унес в глубь леса, подальше от всего этого хаоса. Лишь когда мои плечи сильно сжали, притянув к чьему-то сильному телу, я осознала, что нахожусь не где-то, а в объятиях Шайтанара.

– Шай, я… – Я не смогла договорить.

Горло стиснуло, а слезы против воли хлынули из глаз. Не скоро я услышала слова демона, которые в принципе ничего не значили. Перед глазами все еще стояло тело эльфийки, изуродованное когтем черного дракона, но боль и не думала исчезать, хотя чувствовалась теперь несколько отстраненно.

– Тише, Хелли. – Демон сильно прижал меня к себе, и, будь я человеком, у меня наверняка бы хрустнули ребра. – Не плачь. Ты ей уже не поможешь.

– Я знаю, Шай, но… – Я подавила судорожный всхлип, опять не сумев продолжить фразу, только уткнулась носом в грудь демона, прижавшись к нему так, словно остального мира больше для меня не существовало.

Хотелось навсегда стереть из воспоминаний этот день, этот вечер и эту поляну. Несмотря на всю боль, я лишь одного не могла понять: за что ее? За что Ринь, которая вообще не была в курсе того, что происходит в моей жизни? За что ее постигла такая участь?!

Эрратиан, мразь… я убью тебя. Чего бы мне этого ни стоило.

– Ниэль, успокойся, прошу тебя. – Впервые на моей памяти демон назвал меня эльфийским именем и, обхватив мое лицо ладонями, легонько, почти незаметно, поцеловал. – Сейчас нужно, чтобы ты соображала. До сих пор не найдено еще одно тело. Это значит, что Остиэль мог остаться в живых.

– Как же ты прав, демон, – раздался откуда-то усталый голос. – Я, пожалуй, буду живее всех живых на этой поляне.

– Ости!!! – У меня окончательно сорвало крышу, когда я услышала в тени деревьев знакомый с детства голос. Не раздумывая ни секунды, я бросилась в глубь леса, чтобы буквально через двадцать шагов наткнуться на самого хамелеона, который, вопреки привычкам, был в своем собственном облике. Иссиня-черные волосы длиной до плеч в большей степени отдавали в синеву, ложась неровной лесенкой на чуть покатые плечи. Стройный, даже несколько худощавый эльф, устало привалившись плечом к дереву, медленно по нему сползал, цепляя к одежде, а именно к просторному плащу и свободным штанам (больше на нем ничего не было), мелкую древесную труху, частички коры и хвою. Его лицо с четко очерченными губами, носом с заметной горбинкой, острым подбородком и достаточно высоким лбом выглядело по меньшей мере устало. – Ости, ты живой!!! – вырвался у меня стон облегчения, когда я преодолела последние несколько шагов, чтобы обнять хамелеона, которого уже, после смерти Ринь, мысленно похоронила. – Я уже и не надеялась…